Представьте, что мы с вами перенеслись внезапно в древний Новгород и свели знакомство с каким-нибудь местным олигархом. Не спрашивайте, как, а просто включите воображение. Вон Марти Макфлай слетал в прошлое и со своими родителями нос к носу столкнулся, а мы чем хуже?
Итак, беседуем мы с этим бородатым товарищем, у которого к поясу привешена туго набитая мошна, а он и говорит густым басом – я, мол, пошлый купец. И смотрит на нас гордо, ожидая благоговейного восторга.
Мы недоуменно пожимаем плечами, полагая, что такими вещами хвастаться не стоит, если ты не в бане с тремя кружками кваса или чего покрепче. А он настаивает – да, я такой! Не просто купец, а ПОШЛЫЙ! Лепо ведь, бояре?
Тут разговор рискует зайти в полный тупик, если мы не сообразим, что в слово “пошлый” наш собеседник вкладывает совсем не то значение, что нам привычно сегодня. А что же он имеет в виду? Почему он так гордится этим странным званием?
Чтобы понять, в чем соль, нужно иметь некоторое представление о том, как была устроена купеческая жизнь в Великом Новгороде. Мы в курсе, что местные горожане активно занимались торговлей. В исторической среде даже принят термин торгово-купеческая республика. Понятно, что он условный, но в подробности здесь вдаваться смысла нет. Важно, что купцы в этом городе играли важную роль.
Но среди купцов было определенное расслоение. Реальное влияние на судьбы Новгорода оказывало только так называемое “ивановское сто”. Это купеческое братство, сложившееся вокруг церкви святого Иоанна Предтечи на Опоках. Эта торговая сотня была настолько сильна и богата, что выбила себе право получать часть городских торговых пошлин.
Попасть в “ивановское сто” мог далеко не каждый. Во-первых, надо было, чтобы открылась “вакансия”. А во-вторых, претенденту полагалось внести в казну братства пошлину в 50 гривен серебра и пожертвовать еще 30 гривен церкви. Сумма очень и очень весомая по тем временам.
В награду купец получал право носить золотой пояс и зваться пошлым. От слова “пошлина”.
