Попался нам как-то в руки сборник рассказов под названием “Герои. Другая реальность”. Общая идея этого альманаха – взглянуть на известных литературных персонажей под нестандартным углом зрения. “Муху-Цокотуху” превратить в жутчайший научно-фантастический хоррор, “Золушку” – в историю из времен Великой французской революции, а битву Щелкунчика с крысами изложить в стиле трактата по военной стратегии.
Читать все это было забавно, хотя уровень произведений был крайне неровный. С блистающими жемчужинами соседствовали явно проходные. если не подобрать еще более резкий эпитет, поделки. Одна из наименее удачных с художественной точки зрения вещей принадлежала перу некоего Даниэля Клугера и предлагала новый взгляд на канонический сюжет Достоевского. Впрочем, если не обращать внимание на то, как все это было написано, то сама идея достаточно занятная.
В чем суть?
Суть в том, что Клугер делает предположение: а что, если “Преступление и наказание” – это классический детектив, где убийца отнюдь не тот, кто постоянно находится в центре внимания? Что, если Достоевский специально запутал читателя, пустив его по ложному следу? Агата Кристи, например, неоднократно такое проделывала.
Тогда нужно перечитать роман еще раз, чтобы найти указания на истинного убийцу старушки-процентщицы. И Клугер перечитывает. И не только перечитывает, но и действительно находит настоящего виновника. По крайней мере, у него появляется свой подозреваемый и набор аргументов, которые указывают именно на этого подозреваемого.
Для начала он выдвигает тезис – Раскольников тяжело болен и физически, и духовно, что, кстати, тексту романа отнюдь не противоречит. Даже наоборот – болезненное состояние студента постоянно подчеркивается писателем. Находясь в полубреду герой, который еще и одержим теорией допустимости зла ради великой цели, слышит разговор об убийстве старушки. Тут у него в голове все складывается – и вот уже Раскольников убежден, что убийца он сам.
Такие ситуации в реальном криминальном мире не так уж и редки. Бывает, что с повинной приходит преступник, который потом оказывается совершенно невиновным. Просто у него какой-то вид психического расстройства.
“Обратимся к обстоятельствам преступления. Понятно, что убийца был хорошо знаком жертвам – и ростовщице, и ее несчастной сестре Лизавете. И бывал в доме жертв не раз, и не два. Среди персонажей романа таковых двое. Во-первых, разумеется, Раскольников. Но относительно его – мы уже сделали вывод, что он невиновен”, –
Даниэль Клугер. Дело о двойном убийстве
А дальше он называет имя этого второго человека, который по его мнению, и является истинным виновником. И это… Сонечка Мармеладова. Ради денег, пишет Клугер, она пошла на чудовищное преступление. Но у нее тоже есть совесть, поэтому в конце романа Сонечка едет на каторгу вслед за Раскольниковым. Сама. По доброй воле.
“Она психологически гораздо лучше прочих была готова к тому, чтобы переступить грань. Ибо жила в том мире, где понятия морали (а, следовательно, и закона) уже не существовало. Безусловно, она была жертвой обстоятельств. Но ей, один раз сумевшей ради денег переступить через мораль, легче, нежели всем остальным героям Достоевского, переступить ради них еще раз – уже через кровь”.
Даниэль Клугер. Дело о двойном убийстве
В общем, такая вот альтернативная литературная история. Такой вот неожиданный взгляд на привычных нам героев. Как вам кажется, имеет право на существование такая версия? Логичны ли аргументы Клугера?