
Сразу предупреждаем – тема спорная, а наши размышления могут кому-то показаться очень субъективными. На истину не претендуем, но мнение свое высказать все-таки хотим.
Итак, русская литература глазами иностранцев. Есть у нас на канале целая рубрика, посвященная зарубежным читательским отзывам на наши книги. Там вышло уже 65 статей, так что ситуацию мы более-менее представляем.
И чем дальше, тем более уверенное у нас складывается ощущение, что относительно всей русской литературы послереволюционного периода у западного читателя существует большое слепое пятно. Ее почти не видят. А если что-то и замечают, то интересует иностранцев только одно – на каком именно делении шкалы “антисоветскости” находится автор.
Что имеет в виду европеец или американец, когда говорит, что ему нравится русская литература? Он имеет в виду Толстого, Достоевского, Тургенева, Чехова. Некоторые знатоки могут даже Пушкина припомнить. Иногда добавляют Гоголя и Гончарова.
А двадцатый век? Да, двадцатый век тоже присутствует. Булгакова знают, Солженицына, Пастернака. Интеллектуалы назовут даже Довлатова и Венедикта Ерофеева.
Но!
Булгакова знают только по роману “Мастер и Маргарита”, причем воспринимают эту книгу специфически. Для них это главным образом едкое живописание мрачной действительности Москвы тридцатых. Репрессии, доносы и всякое такое. Любовная история, психологическая драма, философские и религиозные размышления – это все просто фон.
Пастернака знают только по роману “Доктор Живаго”, который тоже воспринимается довольно плоско. Как роман о трагедии революции, но трагедии однобокой. Красные плохо, красных долой. Хотя книга более выпуклая на самом деле.
Солженицын – понятно. Довлатов и Ерофеев – тоже читаются в качестве антисоветчиков. Хотя обоим в этих узких рамках на самом деле тесно. Но это видят наши литературоведы и наши читатели. Для иностранцев такая цветущая сложность уже не интересна.
Остальное богатство отечественной литературы двадцатого века тонет в густом тумане. И если что-то попадает в поле зрения западного читателя, то в первую очередь придирчиво рассматривается на предмет того, как там поданы отношения главных героев с государством.
Если не дай бог, антисоветского кукиша не обнаружится, то вердикт ясен – это пропаганда, жирный минус. А если обнаружится хоть какой-то намек на критику, тоже вердикт ясен – это диссидент, который тайно боролся с режимом, жирный плюс. Но в обоих случаях погружение в книгу отсутствует, в качестве явления мировой литературы этот текст не воспринимается.
В итоге западному читателю практически неизвестна изумительная “лейтенантская проза”, хотя это лучшие в мире книги о Второй мировой войне. Могут вспомнить Виктора Некрасова, но опять же – без погружения и понимания, чисто за диссидентство.
В итоге западному читателю практически неизвестна советская фантастика, хотя те же Стругацкие – это мастера мирового уровня. Живи они на Западе, их книги были бы известны всем и каждому. А так – даже “Пикник на обочине” читали единицы, хотя казалось бы…
В итоге западному читателю практически неизвестна советская детская литература, хотя Юрий Коваль, Виктор Драгунский, Владислав Крапивин, Николай Носов и многие другие писатели ничем не хуже своих прославленных западных коллег того же времени. Причем мы-то этих западных коллег прекрасно знаем, а книги их перечитаны многократно.
А психологическая проза? А деревенская? А исторические романы? Юрий Трифонов, Юрий Нагибин, Валентин Распутин, Виктор Астафьев, Василий Шукшин – продолжить можете сами, и список у вас выйдет очень длинный.
Каждый раз, заходя на международные сайты искать отзывы на их произведения, сталкиваемся с одной и той же картиной. Рецензий по пальцам пересчитать. Либо их вообще нет. А там, где есть, то и дело натыкаешься на поднадоевшие рассуждения на счет того, пропаганда это или все-таки диссидентство?
Как будто это единственное, что в наших книгах достойно обсуждения.
В общем, слепое пятно. Во всей красе.
И напоследок еще раз повторим. Мнение наше абсолютно субъективное. Такое вот создалось ощущение после нескольких лет активного погружения в тематику “иностранцы о наших книгах”. Будем рады, если в комментариях вы напишете свои соображения на этот счет. Поддержите или возразите.