Давайте мы вам на практике покажем, как истолковываются нынче хорошо нам знакомые литературные сюжеты.

В американской газете The New York Times вышла целая статья американского литературоведа, специалиста по русской литературе, финалистки Пулитцеровской премии Элиф Батуман, где разоблачаются “Евгений Онегин”, “Анна Каренина” и прочие великие русские произведения.

Что такого крамольного можно найти в “Анне Карениной”, спросите вы?

Ну как же… Там ведь Каренин, по одной из версий, списан с министра Петра Валуева. А Валуев издал циркуляр об ограничении использования малороссийского языка в печати и курировал освоение “башкирских земель вокруг Уральских гор”. В статье обо всем этом пишут на полном серьезе, раскрывая глаза американцам на скрытые смыслы толстовского романа. Теперь понимаете, в каком свете предстает разрыв Анны с этим жестким сухарем Карениным и ее отъезд в Италию? Но империя ее не отпустила, притянула обратно и довела до отчаянного шага.

Но это еще ладно. Куда интереснее размышления Батуман по поводу знаменитой повести “Нос” Николая Гоголя.

Завязку вы, конечно, помните. Майор Ковалев однажды утром обнаруживает, что от него сбежал нос. Он ищет его и встречает на улице в роскошном мундире и шляпе с плюмажем. Безносый майор пытается убедить беглеца вернуться на свое законное место. Однако нос ему холодно отвечает: “Вы ошибаетесь, милостивый государь. Я сам по себе”.

А теперь процитируем вам американскую интерпретацию этой мизансцены:

“Почитайте достаточно речей Путина, и отношение Ковалева к своему носу начинает звучать знакомо. Как смеет простой придаток маскироваться под независимую организацию? Какая жестокость – отделить малороссийский нос от великорусского лица! В “Носе”, как и во многих других произведениях русской литературы, к которым я возвращалась, преобладают интересы империи. Полиция задерживает сбежавший орган Ковалева как раз в тот момент, когда он “уже садился в дилижанс и хотел уехать в Ригу”. Что характерно, нос направлялся на Запад”.

Вот так вот. Оказывается, смысл этой повести все время лежал на поверхности. А мы-то с вами видели в ней высмеивание бюрократии, формализма и социальной иерархии.

Вообще, вся русская литература, оказывается, неимоверно проста, а мы не умеем ее читать. Там везде про империю и про угнетенные народы. А не про какую-то там психологию и тончайшие движения человеческой души.

Скоро нам это все объяснят на пальцах. Спасибо, Америка!