Адекватно передать иностранное название – это особое искусство для переводчика. Нередко бывает так, что для того, чтобы понять смысл и все его нюансы, надо предварительно прочитать книгу. А иначе получится казус – как в случае с “Правилами виноделов”.
Многим знаком голливудский фильм 1999 года с Тоби Магуайром и Шарлиз Терон про любовный треугольник в американской провинции времен Второй мировой войны. Фильм этот является экранизацией одноименного романа Джона Ирвинга, вышедшего в 1985 году.
Роман, скажем сразу, куда более масштабный и любовная тематика там отнюдь не главная. Он, скорее, мировоззренческий и даже философский. Плюс очень глубоко погружает в некоторые очень болезненные для тогдашнего времени медицинские, социальные и этические проблемы, касающиеся права женщин прерывать беременность.
В центре внимания находится сирота Гомер, который вырос в приюте доктора Кедра, в определенном отчуждении от обычного человеческого общества и обычного провинциального образа жизни. Когда он уходит из приюта, то оказывается на ферме, где производят яблочный сидр. В “Доме сидра”, как ее еще называют.
Да, там наш герой и ввязывается в упомянутый любовный треугольник. Но суть не только в этом. Суть в том, что он, пришедший извне, глазом чужака смотрит на правила людских взаимоотношений. Точно так же, как наемные работники смотрят на правила “Дома сидра”, которые по идее должны неукоснительно соблюдать. И на которые им по большей части плевать.
Роман называется на самом деле именно так “Правила Дома сидра” (The Cider House Rules). И это, конечно, метафора. Дом сидра – это весь мир, это человеческое общество, с которым мы сталкиваемся в повседневной жизни. И это оно устанавливает правила, которые вроде бы нельзя нарушать.
Понимаете, в чем разница? Не правила виноделов, а правила того места, куда они приходят? Правила, которые этим пришлым в тягость. Правила, которые придумали не они, но которые им приходится теперь учитывать. Или не учитывать, но нести последствия.
Гомер – он ведь и есть такой вот пришлый винодел. Точнее, не винодел, а работник в “Доме сидра” (называть сидр вином все-таки не совсем правильно). И он несет свои последствия от того, что жил, согласно своим чувствам, мыслям и желаниям, а не согласно существующим этическим нормам.
А за спиной Гомера вырастает еще более значимая фигура доктора Кедра, который тоже не вписался в общие правила, но нашел возможность построить свой оазис, свою приют, свое исключение. И его путь оказался продуктивнее, потому что он руководствовался не только своими личными желаниями, но более высокими идеями.
И все эти подтексты заложены в одном только названии романа. В настоящем названии. Ни один из этих смыслов не считывается, если пользоваться неправильным переводом – “Правила виноделов”.
