“Помещение было без окон и освещалось одной-единственной электрической лампочкой, висевшей высоко под потолком. Лампочка была тусклая и светила, как говорится, только себе под нос. Как только Незнайка попал в каталажку и дверь за ним захлопнулась, он принялся протирать руками глаза, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в полутьме. Толку из этого вышло мало: он лишь размазал по лицу черную краску, которой были испачканы его руки”.
Николай Носов, кстати, сразу и пояснил для своих маленьких читателей, почему полицейскую камеру для задержанных называют каталажкой.
Но этот фрагмент в памяти обычно не удерживается. Поэтому давайте разберемся в буквальном смысле пошагово.
Для начала обозначим первую веху, исходную точку. Это голландское слово takelage (снасти). В восемнадцатом веке, когда Россия получила, наконец, выход к Балтийскому морю и начала спешно строить флот, из голландского языка было заимствовано много корабельных термином. Так в нашу речь пришел такелаж.
Такелажем, проговорим еще раз более четко, зовется совокупность всех снастей на корабле. Каким образом это связано с тюрьмой и решеткой? Минутку терпения!
На флоте морские словечки русские моряки освоили довольно быстро, но вот на наших великих реках, где испокон веку ходили отечественные суда, иноязычная лексика приживалось медленно. А часто еще и переосмыслялась.
В результате у бурлаков в девятнадцатом веке слово такелаж преобразилось в “каталаж”. Так было проще произносить. Заодно появлялась возможность истолковать его по-русски. “Каталаж” – то, что скатывают.
Русский публицист и культуролог Николай Данилевский подготовил к выпуску в 1858 году “Дополнение к Опыту областного великорусского словаря”, где отмечено следующее:
“Бурлаки во время пребывания их на судне составляют экипаж оного и исполняют все необходимые при плавании работы. По прибытии к месту назначения бурлаки должны только убрать и сложить в порядке весь каталаж, т. е. такелаж, отвязать парус от рейны (реи), высушить его на берегу, скатать, связать и уложить в льяло, отвязать становые и ходовой якори, и вообще привести все на судне в порядок”.
А как они называли место, где хранился сложенный и скатанный “каталаж”? Правильно, каталажкой!
Довольно быстро это словечко перешло с реки на берег и стало гулять по городам и весям Российской империи в качестве популярного термина для обозначения камеры, где томятся заключенные. Дескать, там так же тесно, как в каталажке на судне. Ну а потом изначальный смысл и вовсе забылся.
Вот такие метаморфозы – от снастей до полицейской камеры.
